Темный Лорд Поттер - Становление (гет)

Примечания:

Немного затянулось ожидание новой главы, но ... Зато она здесь)

Спасибо редактору за работу))) Приятного чтения.

Немного текста и глава готова. Ждать пришлось дольше, но спасибо редактору)))

— И всех вас я поздравляю с началом нового учебного года! — Дамблдор обвел взглядом зал. — Начнем распределение. Помона Стебль внесла табурет и поставила его в центре зала перед столом преподавателей. На табурет она положила Распределяющую шляпу. Та посмотрела на окружающих и, задержавшись взглядом на слизеринском столе, вновь посмотрела на первокурсников.

Это подействовало на них так же, как инициация ритуалом стихий. Гарри чувствовал, что нужно что-то сделать, да такое, чтобы гриффиндорцы посходили с ума от зависти, да только его планам не суждено было сбыться. Шляпа отряхнулась и запела своим слегка дребезжащим голосом:

«В той полутьме, что над миром нависла,

У двух игроков, что некогда дружили,

Появятся ведомых двое, что будут фигурой мощней чем король.

Сей джокер покроет все карты за ход и выиграет раунд,

Но что же, вперёд.

Теперь же немного о том, ребятишки, что вам предстоит

Изучать тут по книжкам.

И в этом году много новшеств ввели,

Теперь уже точно узнать снова можно, где скрыт тот скелет

Василиска — хранителя школы от злых происшествий,

Но встретив наследника-куклу, чудищем злым — убийцей студентов прозвали его.

Когда наследник Всех придет, то будет уж разорван круг проклятья,

Тогда откроется печать судьбы,

Тогда меняются местами свет и тьма.

Все, да услышат небеса, исполнила я волю четырех,

Распределяю деток в один из их домов.

Учитесь же прилежно, дети,

И скоро будут знания нужны вам эти».

Шляпа замолчала. Никто не понял, к чему была столь странная песнь в этом году, лишь Дамблдор любовался, через свои стекла Лессера[1], конструктом, что создал гений четырех магов. Он и не подозревал, что в ней есть и функция воспроизведения пророчеств, что произнесла Кандида Когтевран в бытность еще свободной магессой. Директор смотрел на то, как плетения, что произносят пророчества, прячутся под псевдоразумом шляпы и громоздкой структурой, содержащей слепки сознаний всех четырех основателей школы. Красно-черные переплетения магии крови и трансфигурации, немного белых структур, что означают магию души. Дамблдор видел, что школа соединена со шляпой не только как с артефактом, распределяющим учеников. Несколько защитных структур школы отреагировали на произнесенное пророчество и фон магии, что устилал школу, изменился.

— Что ж, начнем распределение, — сказал Альбус. Ничто в его голосе не выдало тревогу за только что случившееся. Он осмотрел учеников. Как ему показалось, никто не понял, что только что случилось. Что-то заставило его посмотреть на Гарри. Тот выглядел как-то по-другому. У него на руке сияло кольцо рода.

— Альбус, вы заметили, что что-то изменилось? — спросил директора Северус.

— Да, — немного пожевав губами, старик продолжил, — Магия приспособилась к новой задаче. Необходимости встретить наследника всех. Или же просто, для защиты учеников. Я увидел, как пришли в действие некоторые защитные структуры.

— Ясно, — Снегг вновь вернулся к разглядыванию учеников.

Гарри почувствовал, что в этом месте магия пришла в движение. Он не понимал, что видит краем глаза все то, что видел старик через стекла Лессера. Гарри начало тянуть в сон. Много сил ушло за предыдущие дни, и он не успел восстановиться.

Гарри не заметил, как закончилось распределение и как завершился праздничный ужин. Многое было у него в мыслях, но он видел диадему. Снова и снова перед его глазами пробегала эта вещь. Поттер не понял, каким образом он вновь очутился в своей спальне и заснул. Сон забрал его в свое царство. И все новые образы посещали его. Он понимал, что в его теле бушуют гормоны и магия реагирует на них, так как его память, точнее, память Темного Лорда, предоставляла ему такие воспоминания. Он слишком рано принял главенство над родом, его организм не был к этому готов. Источник Хогвартса подключился к наследнику и теперь стал функционировать по-иному. Для подтверждения родства со всеми — парню осталось найти все реликвии-ключи и сделать так, чтобы они приняли его.

Гарри забылся беспокойным сном. Драко странно смотрел на своего друга. Он чувствовал, что от него исходит какая-то новая сила, но не мог понять, какая. Он встал и пошел в комнаты своего декана.

Праздничный ужин 1 сентября, школа чародейства и волшебства Хогвартс.

— Спасибо, Помона, а теперь я бы хотел сказать несколько слов по поводу нововведений в учебную программу.

Тонкс посмотрела на директора. Она уже слышала от матери о новых учителях, но до сих пор не понимала, как получилось, что директор прогнулся под давлением попечительского совета.

— В этом году будет несколько нововведений в программу обучения. С этого года курс профессора Чарити Бербидж, нашего преподавателя магловедения, становится обязательным для всех курсов, так же, как и курс нового профессора Шедар Эскейп, которая займется воспитанием правил этикета.

Дамблдор замолчал, будто переводя дух и, осмотрев молчащих студентов, продолжил: «Также, в этом году в программу предметов по выбору был введен Дуэлинг, но на этот курс смогут попасть лишь те ученики, чьи оценки по предмету „Защита от Темных Искусств“ за все время их обучения в Хогвартсе были не ниже, чем „Выше ожидаемого“ или „Превосходно“», — директор вновь замолчал. Он ожидал какой-то бурной реакции от зала, но поначалу все восприняли это как шутку, но, когда до учеников дошел смысл слов директора, они загомонили. Дав им выплеснуть первую волну эмоций, Альбус продолжил: «Тихо», — его голос сотряс весь зал. Ученики замолчали. Невербальное заклинание всегда выручало его в таких случаях.

— Как многие уже слышали, каждый год у нас новый преподаватель Защиты от Темных Искусств. Этот год не стал исключением и Златопуст Локонс не смог продолжить занимать свое место. В этом году эту должность займет мой друг и соратник — Римус Люпин. По залу прошелся шепоток, когда встал невзрачный человек в слегка поношенной мантии, но, все равно, три стола из четырех зааплодировали новому преподавателю.

— Также, у нас будет новый преподаватель истории магии. Все это по требованию Министерства Магии, ведь наш штат не может включать призрака. К сожалению, он опаздывает по некоторым семейным проблемам и будет представлен вам завтра утром, так что…- театральная пауза. Альбус разводит руками и хлопает в ладоши. На его лице разливается улыбка.

— Ешьте…

Еда заполнила столы, а голодные с дороги дети стали наедаться, а некоторые не очень-то культурные, особенно за столом Грифффиндора, и нажираться.

Тонкс осмотрелась. Как всегда, поморщилась от вида, поглощающего все не жуя, Рональда Уизли, но ее взгляд быстро перешел на сменившую статус Гермиону. Да, она не только статус сменила, но и имидж. У нее больше не было той растрёпанности волос, что преследовала ее все время. Её сменила хорошая укладка, да и сами волосы стали черными, как и ее новая фамилия.

Девушка ела, как всегда, аккуратно. Она общалась со своими однокурсниками. Те удивлялись переменами в ней, да и ее собственному выбору.

Ближе к концу пира к Гермионе спланировала записка, та ее развернула и, прочитав, стала осматривать стол Слизерина. Сама Тонкс тоже посмотрела туда и увидела, как Гарри автоматически поглощает еду и старается не выдать своей усталости, но у него это не сильно-то получается. Малфой помахал им. Джинни, что сидела рядом с Гарри и Драко, отправила к Тонкс записку-самолетик.

Тонкс, попроси Гермиону задержаться после ужина. Что-то странное с Гарри. Джинни.

Тонкс кивнула Джинни, девочка ответила тем же. Остальная часть ужина прошла как обычно.

— Что ж, я думаю, — сказал, встав со своего трона, Дамблдор, — что нам следует пропеть школьный гимн и отправиться по постелям, — сказал он, но решил добавить, — По своим постелям!

По взмаху палочки директора в воздухе появились слова гимна.

— Как всегда, каждый поет так, как он хочет, — после этих слов, Флитвик поморщился, Снегг наложил какое-то заклинание на себя, профессор Эскейп тоже что-то сотворила с собой, а остальные преподаватели постарались приготовиться к тому, что сейчас может произойти.

Потолок отображал дождливую погоду, так что видны были даже капли дождя, а небо озаряли изредка проскальзывающие молнии. Но вот именно сейчас через весь потолок проскользнула молния и он стал испускать разряды в сторону учеников.

— Insubigebantde[2], — раздался знакомый некоторым ученикам голос. Все повернулись к дверям. Никто не ожидал, что там появится новый учитель истории магии, но это был именно он.— Дети, позвольте вам представить вашего нового преподавателя истории магии. Сириус Блэк.

Блэк театрально поклонился и убрал свою палочку в рукав.

— Спасибо, Альбус. — сказал, улыбаясь одними краешками губ, Сириус. — Я думаю, многие слышали о том, что я поддерживаю взгляды Темного Лорда? И даже отсидел двенадцать лет в Азкабане? И даже то, что я учился на Гриффиндоре и ненавидел слизеринцев? Ну и еще какие-то слухи.

Сириус, уже совсем восстановившийся после своего тюремного заключения, благодаря зельям, что поставлял Малфоям Снегг, выглядел так, что половина девушек, особенно со старших курсов, тут же приготовилась атаковать нового преподавателя. Ведь он был такой… да такой, что все девушки магического мира мечтали бы стать его женой, ну или хотя бы начать встречаться с ним. Этот его черный шарм. Он красив, богат, у него много связей… Все девушки со старших курсов страстно смотрели на нового преподавателя. Кто-то старался реально смотреть на вещи, а у кого-то все было написано на лице. Особенно выдавали глаза. Такой томный взгляд, больше обращенный в себя, чем на окружающий мир.

— Девушки, — Сириус сообразил, что происходит. — но-но, я вроде как беглый преступник, — сказал он, смеясь своим смехом похожим на лай. Никто не понял, как он уже оказался около стола преподавателей, никто кроме мужской половины обитателей Хогвартса.— Будьте серьезны, я в свое время ни одной …- он замолчал под взглядами трех людей: Северуса, Шедар и Римуса.— Вон лучше завоюйте самого загадочного профессора зелий, — сказал, усмехаясь, он и сел рядом с Люпином.

— Привет, Бродяга, не ожидал тебя увидеть тут, — тихо сказал Римус, как только в зале восстановилась тишина и дети стали потихоньку покидать зал.

— Да и я сам не ожидал, — ответил Сириус и пожал протянутую руку друга.

— Прости, что не навещал тебя, — отведя взгляд, продолжил Римус.

— Ничего, — ответил Блэк.

Внимание Тонкс, когда все стали расходиться из-за столов, вновь вернулось к Гермионе.

— Гермиона, подожди, — окликнула девушку Тонкс.

— Что тебе? — раздражённо ответила девушка, повернувшись так резко, что каблуки скрипнули о каменный пол.

— Я хотела поговорить с тобой и Джинни.

— Она прислала мне записку. — Девушка немного помолчала. — Хорошо, у дверей нашей гостиной через двадцать минут. И не говори мне, что Джинни не знает туда дороги.

После этих слов девушка поспешила затеряться в толпе, но перед этим она подошла к старосте и спросила пароль.

Тонкс не уследила в толпе старшекурсников за Блэк. Как не привычно называть бывшую маглорожденную фамилией, к которой и она имела отношение. Кем она теперь ей приходилась? Двоюродной сестрой? Нет — все же троюродной.

Что-то было не так. Что-то витало в воздухе. Тонкс не нашла ни Джинни, ни Малфоя. Но вдруг увидела Снегга, он направлялся прямо к ней.

— Мисс Тонкс, прошу простить меня, но вы должны сказать мне кое-что.

Нимфадора немного опешила. Рука Снегга держала ее за плечо. Девочка слегка смутилась, но вышла из зала с преподавателем.

— Гарри что-нибудь новое принимал, либо совершал за последние несколько дней? — голос профессора был очень странный.

— Д-да, — заикаясь, ответила Нимфадора. — Он принял главенство рода, — не поняв полностью вопроса декана Слизерина, ответила Тонкс. Она сильно испугалась, да и Снегг никогда не был таким встревоженным, как сейчас. — Ясно, — с этими словами "летучая мышь подземелий" действительно полетела вниз, расправив свои крылья. Она никогда не видела профессора зельеварения таким обеспокоенным, да и обычно он не вел себя так странно. Поднимаясь вверх, Тонкс поняла, что не знает пароля от гостиной, но надеялась, что Грейнджер… тьфу ты, Блэк, поможет ей.

Ещё одной неожиданностью оказалась, когда ее на полпути к гостиной перехватила взволнованная Джинни.

— Тонкс! Эй, Нимфадора! — голос девочки был так же напряжён.

— Не называй меня Нимфадорой. Никогда! — привычно отреагировала она. — Так что там с Гарри? — закончила она совсем другими эмоциями.

Движущиеся портреты, потревоженные голосами детей, мгновенно оживились. Им так же было интересно, что там с известным Гарри Поттером, ведь только об этом Гарри могли говорить эти две, а не о Гарри Брауне с четвертого курса Пуффендуя и не о новеньком Гарри Эшворде, что поступил в Гриффиндор.

— У него магическое истощение, но вроде бы воздействие здешнего магического фона помогает ему. Снегг не отправил его в больничное крыло, и зельями поить не будет.

Нимфадора вздохнула с облегчением. За таким разговором они не заметили, что рядом с ними стоит ещё одна девушка. Гермиона стояла в проёме, что занимали доспехи. И именно вздох облегчения выдал её. Девушки посмотрели на нее, а Джинни шепнув: «Люмос», — направила свет в нишу.

— Если с Гарри все в порядке, то пойдёмте по гостиным.

Блэк немного нервничала.

— Ну уж нет. Мы должны понять, кто ты для Гарри, и что нам теперь делать. — Тонкс упёрлась руками в бока, а младшая из Уизли просто помахала палочкой со светящимся огоньком.

Гермиона задумалась.

— Как мне рассказала одна компетентная родственница, — Гермиона поёжилась, и иронично улыбнулась, что выдавали и интонации её голоса, — для вас я не составляю конкуренции. Можно сказать, что, из-за непростой ситуации, Гарри понадобимся все мы, либо же ненамного меньшее количество девушек. Хотя, этот вопрос все равно остается открытым. Слишком много нюансов. Даже сам глава дома Блэк не знает, как поступит его наследник.

Щеки юной мисс Блэк заалели, а Тонкс вообще постаралась отвернуться. Лишь Джинни смотрела на них как обычно.

— И на него не действует Амортенция, — пробормотала Уизли.

— Что?

— Что слышала, — отвернувшись и покраснев, ответила она.

— Самый сильный любовный напиток. Так вот куда убежали его силы. Джин, ты дура, — сказала Блэк.

Тонкс смотрела на двух девочек и совсем запуталась.

— И он не подействует, если объект и так влюблен, либо магия объекта имеет сродственный или какой-то подобный эффект (тогда действие зелья будет ослаблено), либо объект вообще невосприимчив к магии разума. А Гарри практически невосприимчив. Со слов отчима, он смог побороть действие сыворотки правды, чем спас меня от разбирательства на суде Визенгамота, ведь мои воспоминания, а точнее, их копия, сделанная директором, утрачена, она разрушилась сразу после просмотра. — Гермиона немного перевела дух и продолжила: «А значит, ненастоящее, либо изменённое, что говорит о недостоверности источника».

— Директор получил от тебя воспоминания, которые помогли ему в чем-то? — спросила Джинни, так как слышала об этом слушании от своего отца.

— Он смог бы доказать, что это Гарри открыл Тайную комнату, либо причастен к ее открытию прямо или косвенно.

Джинни вздохнула и посмотрела на Тонкс. Та же, в свою очередь, была белее мела.

— А он причастен к этому? — выдавила она наконец.

— Гермиона, скажи нам правду, — потребовала Джинни.

— Честно, он мне рассказал, что хотел подшутить надо мной и уберечь тебя Джинни, так как что-то подсказало ему, что черная тетрадка почему-то будет ключом. — Блэк замолчала, переводя дух. — Как я знаю, у него есть семейная склонность к артефактам или что-то что позволяет видеть магию. Что-то наподобие его знания языка змей.

Гермиона посмотрела на девочек.

— Он просто понял, что это артефакт и довольно-таки не светлый. И он защищал ту, что была в его ближнем круге, — Гермиона смутилась, — а кто я ему была? Никто и звать никак. Вот и…

Девочка заплакала.

Она, конечно, знала правду, но рассказать ее никому не могла. Беллатриса очень хорошо умела убеждать. И сейчас Гермиона показывала на практике начальные основы того, чем владела Белла.

Тонкс смотрела на Гермиону и не понимала, с чего вдруг та начала плакать, но, после тычка Джинни, у нее будто просветление наступило. Гермиона влюбилась в Гарри, да и Джинни не сильно от нее отстала. А плачет она потому, что Гарри защищал не её, а Джинни за счёт неё.

Юная мисс Блэк вдруг сорвалась и побежала.

— Я за ней, а ты присмотри все же за Гарри, — сказала Тонкс и побежала за Гермионой. Джинни стояла посреди коридора. Она осмотрелась, затем подошла к окну и взглянув на небо уселась на подоконник. Она не заметила, как прошло довольно-таки много времени и ей нужно спешить в свою гостиную.

Этот день выдался очень насыщенным на события.

— Небо и правда очень красивое, не правда ли, мисс Уизли? — мужской голос вывел её из состояния ступора. Девушка посмотрела на него.

— Ещё бы несколько лет и я бы точно за тобой приударил, но… — его вздох сожаления и смешок, больше похожий на лай, чем на смех, ещё больше заставил её нервничать.

— Профессор Блэк.

— Да, юная леди, — Сириус оперся спиной о косяк окна, — я пришел к вам с просьбой.

— Какой же? — спросила Джинни.

— Присмотри за ним, и если что, ты знаешь, где меня или Нюн… кхм, профессора Снегга можно найти, — закончил Блэк. Он подмигнул ей.

— А теперь, позволь сопроводить тебя до твоей гостиной.

Их путь занял не больше десяти минут. Джинни запуталась в тайных переходах.

— Сэр, и вам не, — она замялась, прежде чем продолжить, — странно показывать секретные ходы ученикам?

— Да нет. Тем, кто с моей дочерью и моим наследником — истинным наследником Мародёров… Надеюсь, в этом году разгорится новая война шуток. Нюнчик по крайней мере вас будет прикрывать. Да… вот с Луни нужно поговорить… Но Нюнчик и так на вашей стороне, хотя он всегда, обычно… — Сириус усмехнулся, — был слегка против нас. Ну, собственно, мы и пришли.

— А пароль вы знаете как преподаватель? — спросила девочка.

— Неа, — усмехнувшись, ответил Сириус, — Но есть универсальный пароль. Его вставили очень веселые ребята, когда создавали защитные контуры замка. Так что, воспользуюсь им.

С этими словами Блэк повернулся к портрету и сказал: «Quadragintaduo»[3].

Джинни немного не поняла, что сказал Сириус, но увидела, что это открыло дверь.— Проходите, юная леди, и не забывайте о моём наказе.

Блэк зашагал в сторону от подземелий и скрылся за одним из поворотов коридора, ей же ничего не оставалось, кроме как зайти в гостиную. Она прошла в свою комнату и, не думая ни о чем, заснула. Трудный был день.

В это время в гриффиндорской гостиной закончилось объяснение правил для первокурсников, отдельное собрание семикурсников и практически все разошлись по своим комнатам.

— Гермиона, ты так быстро бежала, а потом стояла и ждала меня у портрета, — Тонкс, немного запыхавшись, пыталась объясниться с девочкой.

— Я просто немного устала, — сказала Блэк, стараясь незаметно вытереть слезы своим носовым платком.

— Мы понимаем с Джин, что ты чувствуешь. И я так подозреваю, что ты все же … — Дора замялась, но все же продолжила, — влюбилась в него.

— Не знаю, — отрывисто ответила Гермиона. — Давай поговорим обо всём завтра. И Гарри, надеюсь, станет лучше.

Девочки кивнули друг другу, но не вышли из гостиной. Они увидели, как Почти Безголовый Ник смотрит на луну. Его тело пропускало лунный свет, но искажало его спектр, что делало свет в гостиной более красным и зловещим.

Все столики были опрятно убраны домовиками, на всех полочках стояли учебники или книжки для углубленного изучения каких-либо предметов, и только на одном из диванов неопрятно лежал плед.

На картинах их обитатели уже легли спать, набираясь сил перед завтрашним днём, в котором у них будет лучшее развлечение — передача сплетен от портрета к портрету. Дора и Гермиона поднялись по лестнице в спальню девочек башни Гриффиндора и отправились каждая в свою комнату, перед этим ещё раз попрощавшись.

Никто из них не заметил, как в том призрачном свете проскользнуло на краю сознания одно зеркало, которого обычно нет в гостиной. По легенде, это был вход в личные покои самого Годрика Гриффиндора.

Время текло то быстро, когда спешить совсем не хотелось, то медленно, когда нужно было бы поспешить.

И вот уже утренние часы. Гарри проснулся и смотрел в потолок. Салазар спал на нем, свернувшись в несколько десятков колец. Фамильяр охранял сон своего хозяина.

Гарри чувствовал, что нужно что-то сделать, а что именно — он не понимал. Мальчик встал, умылся, даже ополоснулся под душем, но чувствовал, что чего-то не хватает. Что-то он не сделал. Порывшись в своих вещах, Гарри оделся в мантию, сшитую как школьная, но из более дорогих тканей, надел светло-зелёную рубашку, застегнул запонки, повязал галстук и застегнул дорогой зажим из золота, платины и нескольких изумрудов. В карман он положил медальон Слизерина, что был крестражем Волан-де-Морта, на правую руку повесил футляр для палочки. На ногах у него были классические черные броги из кожи дракона. Штаны были подтянуты ремнем из кожи дракона с зеленоватым отливом, а на пряжке была выгравирована змея, глазами которой служили два изумруда.

В гостиной было темно. Гарри принял форму тени и стал искать свободный класс, поближе к кабинету Снегга, чтобы поглотить крестраж. Это стало его идеей фикс. Немного поплутав по теневым линиям, он отыскал подходящее место. Выйдя в обычную форму, Гарри положил на стол медальон, серебряная цепочка которого зазвенела по крышке стола.

* * *

Гермионе не спалось. Она проснулась и, осмотревшись, выскользнула из своей постели. Ее соседки уже спали, но все же ей стоило соблюдать тишину, потому что, если кто-нибудь проснется и заметит её, он может рассказать профессорам о нарушении ею школьных правил. Она не понимала, что её влечет и куда. Накинув свою новую школьную мантию просто поверх ночнушки и обув удобные ботинки из кожи какого-то драконоподобного животного, о котором долго рассказывала мисс Фейт, у которой она с Беллой закупала себе вещи на этот год, очень тихо пройдя через гостиную, девушка замерла в дверном проёме. Она чувствовала, к кому её влечет магия, но не понимала, почему. Рука, опустившаяся на ее плечо, очень напугала девушку. Приглушённо вскрикнув, Гермиона обернулась и столкнулась с…

[1] — Стекла Лессера — специальный артефакт, позволяющий увидеть магическое плетение. Жалкое подобие врождённого/семейного дара артефактора.

[2] — Insubigebantde (латынь) — укрощение (перевод приблизительный, так как сослагательное наклонение).

[3] — Quadragintaduo (латынь) — Сорок два.