Узы, что нас связывают (джен)

Лили все еще пошатывало после сумасшедшей поездке к Антонио. В этом месте сильно пахло пиццей, хлебом и кальцоне. Не неприятный запах, но чересчур сильный. Она слышала разговоры друзей, когда они поселились в этом месте, и решила сосредоточиться на них.

— Заселил нашу гостью, — сказал Кейси.

— Куда? — спросил Лео. Гостью? О ком они говорят?

— В кладовку. Я попытался изготовить постельные принадлежности из упаковочного материала, но… наверно, нам стоит найти что-то настоящее для сна, для всех нас.

— Не то чтобы я предъявлял претензии, я знаю, что никого нельзя оставлять заключенным в том месте, но не уверен, что было разумно привозить ее на нашу новую базу. Мы ее не знаем.

— Лео, это кузина Лили, Лиза. Кажется.

— Что?! — теперь отозвались все, включая Лили. Она лихорадочно ощупывала пространство вокруг себя по направлению, где слышала голос Кейси, пока не нашла его ладонь. Она была слегка загрубевшей и потной, из-за защитной перчатки, которую Кейси, должно быть, только снял.

— Лиза? Ты уверен?

— Ну, она ответила на свое имя и назвала твое, прежде чем снова отключиться.

— Отключилась? Она в порядке?

Что-то за ее спиной звякнуло.

— Пицца готова!

— Майки!

— Что? Если бы меня только что привезли из того места, первым делом я бы захотел поесть. Это вам, сэнсэй.

Лили уловила вздох Сплинтера, со смесью усмешки и раздражения.

— Спасибо, сын мой, — она слышала, как Майки раздавал еду, но ничего не имела против его решения. Сытная еда была важной составляющей жизни для Майки. Его пониманием хорошего.

— Ладно, я отнесу это ей, но, Майки, не все голодны, после того как с ними случилось что-то скверное, — похоже, Раф прикладывал немалые усилия, чтобы быть терпеливым с Майки. Что-то скверное? Ну, Лили знала об этом из видения, но услышанное возобновило ужас, который она пыталась держать вне сознания.

— Я возьму из фургона медикаменты и посмотрю, не травмирована ли она, — голос Дона затих, когда он во время разговора вышел из помещения.

— Если она травмирована? — они говорили, что произошло что-то плохое, но может быть, это не травма? Разве само заключение не может быть этим плохим? На плечо Лили легла рука.

— Эм, Лили, насчет Лизы… — теперь с ней заговорил Лео. — …прости, что говорю тебе это, но она теперь мутант.

Лили сглотнула. Она надеялась, что они доберутся до Лизы прежде, чем ее видение сбудется, но похоже, надеяться на это было слишком самонадеянно.

— Я видела, как человек столкнул ее в мутаген, так что… она жива, верно?

— Да. Она определенно жива, — слезы хлынули из глаз Лили.

— В видении это было настолько больно, я думала, она умирает.

— Трансформация мутагеном была самой сильной физической болью в моей жизни. И я благодарен судьбе, что сыновья мои были слишком малы, чтобы запомнить это. Но, как бы ни была сильна эта боль, она не убивает, — мастер Сплинтер. Да, он должен знать, каково это.

— Пока она жива, мы можем понять это и пройти через него. Пока она жива.

* * *

Лиза постепенно осознала, что лежит в чем-то мягком, пахнущем картоном. Какой-то трюк? Новая ловушка, чтобы сломать ей голову? Со времени мучительной трансформации ее мир стал туманным полусознательным сочетанием разных типов боли.

Она так долго страдала, что комфорт теперь казался ей неестественным и неправильным. Лиза ему не доверяла. Он мог быть лишь прелюдией к новым страданиям. Она не может находиться в безопасности и тепле, где пахнет… это пицца?

Может, она наконец-то умерла? Но Лиза представляла себе смерть не так. Глаза приоткрылись, и она увидела единственную непокрытую лампочку и полки с продуктами — мукой и прочими. Рядом с ней кто-то двигался.

— Не спеши. Я принес кое-что поесть, как только ты сможешь. Не пытайся пока сесть, — голос казался добрым, заботливым и мужественным. Но он был незнаком Лизе. Повернувшись в его сторону, она увидела огромную зеленоглазую черепаху в красной маске, держащую бумажную тарелку с кусочком пиццы.

Еще одно творение этого монстра явилось, чтобы мучить ее. Ловушка! Это еще одна ловушка! Лиза пыталась закричать, но ничего не вышло, тело едва реагировало, пыталась карабкаться, чтобы выбраться отсюда. Головокружение смыло ее напряжение, картинка перед глазами шатнулась. И как раз перед тем, как снова вырубиться, Лиза слышала голос, полный негодования:

— Серьезно?

* * *

Раф отнес пиццу в кладовку, снова спрашивая себя, почему вызвался сделать это. Потому что Майки просил его, глядя на него щенячьими глазками. Не сосчитать глупостей, на которые они с братьями соглашались, когда Майки делал так. Как, например, когда он уговорил их быть трамплином для его скейтборда. Однажды из-за этого они даже притащили домой огромного жестокого и психически неуравновешенного крокодила. Майки.

Дыхание замерло в горле, когда Рафаэль вошел в кладовку. Незнакомка была ящерицей-мутантом, но не такой огромной, как Кожеголовый, и не смертоносной, как Караи. Ее тело все еще сохранило очертания человеческой девушки.

Хотя на ней не было одежды, это не казалось неприличным, поскольку ее блестящая чешуя выглядела как одежда. На груди и животе она была бледно-желтого цвета, а в остальных местах ярко-зеленой, напомнив Рафаэлю о весне на ферме родителей Эйприл.

У незнакомки был длинный толстый хвост, сужающийся к кончику. Руки и ноги по форме удивительно напоминали человеческие, несмотря на тонкие когти вместо ногтей. По крайней мере, число пальцев было правильным. Собственные трехпалые руки Рафаэля, держащие тарелочку с пиццей, показались ему неуклюжими. Он присел на колени рядом с незнакомкой.

Несмотря на то, что она стала рептилией, у нее сохранились мягкие на вид каштановые волосы длиной до плеч, ниспадавшие вокруг головы размытым ореолом. Рафаэлю стало интересно, как выглядит ее лицо. Пока что оно выглядело изящной сужающейся к носу мордочкой, придавая ее закрытым глазам приятный угол.

Незнакомка слабо застонала и пошевелилась. Веки задрожали, и хотя взгляд еще не сосредоточился на нем, Рафаэль разглядел, что глаза ее глубокого землисто-карего оттенка. Хорошенькая.

Тут же ему захотелось ударить себя. О чем он думает? Это кузина Лили, которую мучили люди, которых Рафаэль вскоре собирался разорвать на части. Ей не нужно, чтобы кто-то пялился на нее, как дурак. И все же… Нет! Еда. Он принес ей еду.

— Не спеши. Я принес кое-что поесть, как только ты сможешь. Не пытайся пока сесть, — незнакомка перевела на него взгляд, и Рафаэль поднял тарелку с обнадеживающей улыбкой.

Глаза ящерицы расширились, их затопил ужас, и она дернулась, тщетно пытаясь убежать от него. Сердце Рафаэля оборвалось, а надежды, которые — он сам не понял как — успели укорениться, были раздавлены. Что за придурок. Вновь захлопнув эмоциональный барьер, он сердито отвернулся от вида ее страха.

— Серьезно?

Незнакомка упала в обморок. Кто она такая, чтобы бояться его? Не похоже, что теперь она меньший урод, чем он. Странный урод. Черт побери!

* * *

Донни чуть не столкнулся с Рафом, когда нес свое самодельное медицинское оборудование в кладовку. Он мог чувствовать напряжение, исходящее от брата. Опыт научил Донателло и его братьев прятаться в укрытии, когда Раф был таким. Что случилось?

— Будь осторожен. Очевидно, мы ее пугаем.

Ох.

— Ты знаешь, Раф, единственный ее опыт взаимодействия с мутантами был в тюремной лаборатории Шредера, — выражение лица брата немного смягчилось. Совсем ненамного, но все же.

— И все же ты напугаешь ее.

— Я помогу, — Донни почувствовал, как его сердце подпрыгнуло, и чуть не выронил все бывшее в руках, услышав рядом с собой голос Эйприл.

— Д-да. Это было бы здорово. Я имею в виду, здорово не то, что она травмирована, а то, что ты хочешь помочь. Не то чтобы ты не помогала, ведь ты действительно хорошая и добрая. Я имел в виду…

— Пошли, Донни, — Эйприл улыбнулась и жестом направила его в кладовку. Донателло слышал раздраженное фырканье Рафаэля за спиной.

— Как знаешь. Эй, Кейси. Не хочешь сходить почистить город? Может, получится посчитаться с Кренгами.

— Конечно. Гунгала!

Донни лишь покачал головой. Вот так Раф справлялся со стрессом. По крайней мере, у него был кто-то, готовый идти с ним. Эйприл сидела рядом с Лизой на полу и ободряюще улыбнулась, когда он вошел в комнату.

Донателло готов был поклясться, что его мозг закоротило, отчего его ноги запнулись на следующем шаге, и он выронил все оборудование, столкнувшись с чем-то. Почему? Он же опытный ниндзя. Этого не должно было произойти. Почему? Эйприл лишь вздохнула и дала ему паузу, чтобы собраться с мыслями, собирая разбросанные им предметы.

Титаническим усилием Донателло постарался не думать об Эйприл рядом с ним, подающей ему все, что он просил, и сосредоточился на Лизе. Это прошло легче, так как тонкие шрамы на ее теле говорили о том, что Лизу пытали. Ну у нее была повышенная регенерация мутантов, так что она все равно поправилась. В итоге ее тело не нуждалось в лечении. А вот разум — другая история.

* * *

Глаза Лизы снова распахнулись. Черепаха с зелеными глазами исчезла. На ее месте сидела человеческая девушка с голубыми глазами и рыжими волосами. Новая лаборантка? Она собирала то, что казалось мусором, передавая… другому человеку-черепахе. У этого были карие глаза, фиолетовая повязка и… щель между зубами?

Лиза вновь готова была впасть в панику, но что-то в том, как черепаха смотрела на девушку, остановило ее. В лаборатории никто ни на кого не смотрел с такой любовью. Было до боли очевидно, что он влюблен по уши, и не менее очевидно, что это не взаимно, так как девушка виновато избегала его восхищенного взгляда. Девушка заметила, что Лиза очнулась, и подняла руки, как бы доказывая, что не собирается причинять ей вреда.

— Спокойно. Мы не причиним тебе боли. Теперь ты в безопасности.

Черепаха рядом с ней замерла, не зная, что делать.

— Где я? Кто ты? Что ты от меня хочешь? — слова, вылетающие из ее рта, казались Лизе чужими. Голос был ее, но девушке на самом деле не слишком часто приходилось слышать его, в последнее время приходилось в основном кричать, и Лиза не могла припомнить, чтобы он звучал так покорно и испуганно.

Девушка положила руку на ее запястье, и Лиза ощутила необъяснимое чувство спокойствия, наполняющее ее, отгоняя страх. Как? Она так долго боялась, что забыла, каково это — быть в безопасности.

— Мы спасли тебя. Ты в безопасности. Это наш дом… пока что. Я Эйприл, а это Донателло. Ты можешь звать его Донни, — черепаха резко кивнула. Может быть, это правда? Она наконец-то свободна. Надежда расцвела в сердце Лизы, и она молилась, чтобы это не был какой-то жестокий трюк. Если это правда, значит, тот, другой, был искренним. На мгновение в памяти мелькнули добрый голос и обеспокоенные зеленые глаза.

— Где тот, кто был здесь раньше?

Донни поерзал на месте.

— О, Раф? Он пошел за припасами. Извини, если раньше он напугал тебя.

Раф. Так вот как его звали. Теперь, когда страх прошел, Лиза вспомнила боль на его лице, когда она испугалась. Она должна извиниться перед ним, когда в следующий раз увидит. С усилием Лиза попыталась сесть, и оба собеседника тут же отреагировали, помогая ей.

— Не то чтобы я не была благодарна, но почему вы пришли спасти меня?

Донни улыбнулся.

— Ну, вообще-то мы пришли, чтобы спасти своего отца. Но повезло помочь и тебе.

Повезло? Так судьба наконец-то улыбнулась ей? Так странно, что осколки прежней личности неожиданно всплыли. Какое-то время она не чувствовала себя циничной.

Со стоном Лиза потерла свое лицо и замерла. Что-то не так. Форма ее лица была неправильной. И кожа чешуйчатая. Вытянув руки, Лиза с ужасом посмотрела на них и на все тело. Она была чудовищем. Этот ублюдок превратил ее в монстра!

Рука Эйприл легла на плечо, и истерика отступила, оставив Лизу созерцать свое состояние с безмятежной осведомленностью.

— Все будет хорошо. Донни — гений.

Черепаха покраснела.

— Он сделал лекарство для моего отца, когда с ним случилось подобное. Уверена, если дать ему немного времени, он сможет помочь и тебе.

Эйприл бросила надежду, как спасательный круг, и Лиза отчаянно уцепилась за нее. Может быть, ее жизнь еще можно спасти.

— Лиза? — знакомый голос привлек ее внимание к двери. Он звучал со смесью радости, облегчения и беспокойства.

— Лили? — она была там, искала путь в комнату. Жива. Лили жива.

— Ты жива? Лили, когда ты пропала, я подумала… подумала…

На лице кузины отчетливо были видны вина и сочувствие.

— О Лиза, прости. Мне следовало связаться с тобой, но все вышло из-под контроля. Я больше не буду заставлять тебя беспокоиться. Обещаю. Я так рада, что ты в безопасности. Когда я увидела тебя в том месте… я думала, они убили тебя, Лиза.

Придушенное рыдание напугало ее, прежде чем Лиза поняла, что исходило оно из ее горла. Сколько раз она мечтала о том, чтобы так и было? Лили качнулась к ней, и Лиза снова запаниковала.

— Нет! Не трогай меня! Не тогда, когда я… я… — несмотря на ее слова, Лили крепко обняла кузину. Она знала. О боже, она должна была почувствовать чешую. Она знала. Лиза ждала, что ее кузина закричит и отпрянет в отвращении. Но Лили не вздрогнула от прикосновения. Она плакала у Лизы на плече.

— Ты правда думаешь, что это имеет значение для меня?

— Лили?

— Разве ты не помнишь, что сказала мне, когда узнала о моих видениях?

— Лили.

— Ты правда думаешь, что это сможет меня оттолкнуть? Я здесь, и я никуда не денусь. Мы пройдем через это вместе. Обещаю. Я здесь, Мона Лиза.

Ощутив эмоциональный взрыв, Лиза обняла Лили, рыдая.

— Я знаю, Кувшинка, я знаю.